Выше – духи природных сил. Их держит в узде яростный Кокшу. Силен Кокшу, но – капризен и своенравен. Очень трудно бывает шаману договориться с ним.

Еще выше – духи духов, возглавляемые могучим Бобырганом. К ним рискует обращаться с просьбами только очень опытный и сильный шаман. В случае неудачного разговора с Бобырганом и его подопечными, шаман может и не вернуться из мира духов. Точнее, в трехмерное измерение вернется только его тело. И даже, если в нем еще будет биться сердце и дышать легкие, все закончится очень скоро. Не больше, чем через три дня он уйдет к духам своих предков. Не обрадуются они, увидев пришедшего к ним шамана. Предки знают, Бобырган и духи духов строги, но справедливы. Если они наказали шамана, значит, за дело. Поэтому, нескоро заслужит он их прощение.

На самом верху незримой Вселенной в сиянии золотисто-голубых лучей живет сам Творец Мира Ульген. В древности народы Месопотамии в зависимости от устройства мембраны своего внутреннего уха и мышц гортани произносили его имя, как Ильгену, Иегова или Элогим.

По-разному каждый раз встречают духи пришедшего к ним шамана. Иногда радушно и приветливо, а иногда сердито и сурово. И не всегда их отношение зависит от самого шамана. Чаще всего – духи недовольны тем, как ведут себя люди его рода и племени.

Духи предков, духи природных сил и духи духов не прощают живущим на земле людям злобы, алчности и предательства. Но первым ответчиком за это всегда оказывается шаман. И пусть сам он ни в чем не виноват. Почему не научил, не предостерег, не предупредил?

Непросто путешествовать по этой Вселенной. Так непросто, что и словами не передать.

Никто из тех, на кого падает выбор духов, не радуется своему жребию.

Но и отказаться от него не может.

Если человек, все-таки, откажется, то неведомые силы не дадут ему получать обычные земные удовольствия. Ни почет, ни еда, ни женщины не станут ему в радость, и жизнь его, сначала станет серой и безвкусной, а затем, в короткий срок завершится смертью.

Тогда отвергнувший предложение духов окажется перед лицом своих предков, которые спросят его: «Как же ты мог отказаться служить своей семье – твоему народу? Нам не через кого теперь передать нашим детям духовную помощь! Смотри! Без нашей помощи они гибнут без цели и смысла жизни в алкогольном дурмане, алчбе и душевных болезнях! Уходи от нас! Возвращайся на землю! И вечно броди по тайге синим болотным огнем, не нужным никому – ни зверям, ни змеям, ни птицам, ни человекам!

Вот что узнал в свое время от доцента Николаева оперативный сотрудник научно-технической контрразведки майор Мимикьянов.

Аспирант Томского университета Василий Николаев, имеющий родовое имя Тимбуту, что означало Хитрый медведь, покорился требованиям духов и стал шаманом.

Нет, он не бросил учебу, не отставил любимую математику, не уехал в тайгу. Внешне все шло почти так, как раньше. Но теперь вокруг него и рядом с ним незримо, но постоянно обитало его племя, живущее ныне в тайге и все его поколения, когда-либо приходившие на эту землю.

Несколько раз в год, он исчезал на несколько дней или недель. Шаман навещал народ, за который он теперь держал ответ перед духами своих предков, перед духами сил природы, перед загадочными духами духов, перед грозными существами Кокшу и Бобырганом и перед самим Ульгеном – строгим и требовательным, как хороший отец, ласковым и добрым, как настоящая мать.

Василий Иванович жил в девятиэтажном доме на проспекте Науки, как раз между Домом ученых и «Топологией».

«Только бы, шаман, оказался дома! – думал майор Мимикьянов, набирая цифры квартиры Николаева на пульте домофона. – Только бы не уехал в тайгу к сойтам!»