Степанов косо посмотрел на меня, когда я заявил ему о своем желании поступать в очную аспирантуру.

– Ну Вы еще молодой, у Вас все впереди. У нас сейчас напряженные планы, Вы поработайте еще годик-другой, сдайте экзамены кандидатского минимума, создайте хороший задел для своей диссертации, а там посмотрим.

В отдел пришла разнарядка: выделить одного человека в очную аспирантуру. Очередные претенденты на нее отказались, поскольку учеба в аспирантуре на три года «замораживала» карьерный рост в 5 отделе. Степанов уже собирался отрапортовать, что желающих нет, когда я, по совету своих боевых товарищей, так нахально перечеркнул проповедуемый им «патриотизм к отделу».

– Вадим Евдокимович, у нас каждый год напряженные планы. А очная аспирантура для того и создана, чтобы человек мог, обучаясь в ней, сдать экзамены кандидатского минимума и написать диссертацию.

Степанов действовал в этом случае как прагматичный начальник. Ему нужен уход из отдела на три года молодого, перспективного сотрудника? Конечно, нет! Он – хозяин отдела, сотрудники – это его рабочая сила. Всеми способами надо постараться эту рабочую силу удерживать, не раздавать просто так направо-налево. Хотя здесь разнарядка была спущена сверху, из Главка, но ее, если бы не нашлось желающих, можно было тихо спустить на тормозах: напряженные планы, найдем человека в аспирантуру попозже, в другой раз. А тут молодой, два с небольшим года проработавший птенец все это ломает!

– В аспирантуре у Вас не будет возможности для служебного роста. Да и диссертацию за три года, я думаю, Вам защитить не удастся.

Этим словам я тогда, по молодости, не придал особого значения. Да, действительно, за три года очной аспирантуры редко кому удавалось защититься. Люди возвращались обратно в отдел и Степанов явно или неявно как бы укорял их: «Ну что, сынку, помогла тебе твоя очная аспирантура?» Для того, чтобы понравиться Степанову, надо было быть «патриотом» отдела, не воротить нос на сторону, на предложения об очной аспирантуре гневно отвечать: «Мне дорог мой отдел, я лучше буду обучаться заочно».

Но ребята, прошедшие очную аспирантуру, дружно говорили: «Плюнь ты на то, что там говорит Степанов. Это три года свободной жизни!»

Степанов был очень умным человеком, блестящим математиком. Но это был начальник, любивший крепостные порядки, сталинскую машину и винтики. Он не любил, когда люди поступали вопреки его мнению. И мне, к сожалению, еще пришлось испытать это на собственной шкуре.

Но это позже. А пока – успешно сданы вступительные экзамены в аспирантуру, впереди – новая жизнь, встреча со старым знакомым – 4 факультетом ВКШ КГБ, но уже в ином качестве. Прочь из этой колеи!