Горошины перца в глазах Балалаева снова стали едкими до того, что могли прожечь человека, стоящего рядом. Он смотрел на майора, не моргая, как уж из травы. Смотрел с минуту. Но ничего не сказал. Повернулся и увесистой походкой понес свое тяжелое тело к большой серебристой капле круглоглазого «Мерседеса».

Майор прислушался, то ли к себе, то ли, к окружающему миру.

В воздухе неслышно разливался ноктюрн Клода Дебюсси «Сирены». Сладкоголосые создания что-то предвещали. Но что – непонятно. То ли – солнце, то ли – дождь. То ли – несчастье, то ли – нечаянную удачу. У этих лукавых ведьм никогда ничего не поймешь…

Когда майор подошел к автомашине, Балалаев, смеясь, что-то говорил Рогальской. Натянув на лицо улыбку радушного барина, Антон Никитич предложил на «Мерседесе» доставить майора и пресс-секретаря в любое место, куда они скажут. «Хоть, на Луну!» – заверил он.

Но Мимикьянов успел отказаться за обеих, хотя Ангелина Анатольевна уже открыла напомаженный ротик, чтобы согласиться.

Просто у майора реакция была лучше: профессионал все-таки!