Но почему-то абстракционизм природы остался незамеченным, и я имела удовольствие вовсю наслаждаться невиданным мною прежде ландшафтом.

Самое удивительное, что я, в самом деле, научилась ходить на лыжах. Конечно, до слалома было еще очень далеко, но лыжню я уже умела пробежать, хоть пока еще, и медленне других, которые, конечно же, с детства были поставлены на лыжи или умными родителями, или строгой школой. Но для меня и такой уровень был определенным достижением, чем я и хвасталась отчаянно в письмах домой.

Так занимались мы несколько месяцев, причем, я должна признаться, что не все тренировки были мною посещаемы — многие я проспала, о чем жалею давно и искренне. На исходе зимы пришло время сдавать зачет. Нужно было пробежать знакомую лыжню за определенное время, довольно короткое для меня. Тренерша значительно посмотрела на меня и сказала, чтобы я собралась с мыслями и не обращала внимания на картины леса, чем несказанно меня удивила: откуда она узнала, что я глазею по сторонам?

В общем, полная решимости, сдать зачет с первого раза, я ступила на лыжню.

Мальчики в тот день тоже присутствовали. Обычно, они занимались с другим тренером — мужчиной — и в другое время. Вероятно, это было сделано, чтобы мы не отвлекались от занятиями спортом на занятия, тоже, отчасти спортивные, но совершенно другого рода. Но на зачете нам разрешили объединиться.

На лыжне меня догнал один мальчик с моего потока, Витя. Он был москвичом, и встречались мы только на лекциях. Он был хорошим мальчиком — доброжелательным и мирным, но до этого дня мы только здоровались и перекидывались парой слов. Теперь же, он вдруг затормозил, хотя до этого гнался, как оглашенный, и пошел рядом со мной.

Я, поначалу, честно побежала по лыжне. Но в лесу стояла такая тишина, такие висели шишки на елях, такие гномы были выстроены из маленьких елочек, такие вспархивали снегири, что нечаянно я сбавила шаг и привычно поползла в своем обычном темпе.

Замечательно то, что Витю это нискольно не удивило. Он не стал спрашивать, чего это я тащусь еле-еле, не крикнул — «Лыжню!», — как это делали остальные участники забега, а просто пошел рядом со мной.

Мы шли и болтали о школе, которая еще не выветрилась из нашей памяти, о занятиях, о каких-то забавных происшествиях в нашей жизни. Пытались увидеть в снежных сугробах реальные фигуры, несколько минут стояли, замерев, чтобы не испугать белку, которая прыгала по здоровенной елке и не обращала на нас никакого внимания…Нам было легко и хорошо, о зачете мы забыли и не помнили, пока очередной крик «Лыжню!» — не обратил нас к реальности.

Витя сомнамбулически и непонимающе посмотрел вокруг, вдруг, пришел в себя и, завопив: «Ой, чего это я?!» — помчался опять по лыжне к финишу, на ходу, не оборачиваясь, помахав мне палкой на прощание.

Я осталась на трассе одна. Никто меня больше не обгонял, видимо, все уже были у финиша. Да и я тоже вскоре вышла из леса и увидела кучку людей у полотнища с надписью «Финиш». Между мной и ними была поляна, по которой мне и следовало пробежать.