Утром Герка долго извинялся передо мной:

– Понимаешь, какая «коза». У самого магазина попались две крали, ну и пошло-поехало. И совсем глупо вышло: вроде на все готовы, а полный аут. В два часа все допили, тут нас и выперли. Знать бы, так лучше б задачки кололи.

Я, конечно, был очень зол на него. Тем более что весь вечер то Макар, то Пелагея, то Василий подначивали меня по поводу неудачного учительства. Только Ваня, учуяв, что мне эта тема всерьез неприятна, от шпилек воздерживался.

Мне немалых усилий стоило сдержать себя и не высказать Герке всего, что я по его поводу думаю. Но я понимал, такой взрыв лишит мою миссию всякой надежды на успех. «Назвался груздем – полезай в кузов», – подумал я и сказал Герке спокойно:

– Ладно, забудем! Заниматься начнем сегодня.

Герка сокрушенно покачал головой:

– Сегодня не выйдет.

– Дела?

– Да нет, понимаешь, старпом узнавал: мы сегодня заночуем в одном селе, не помню точно названия. А у него там с прошлого перегона наколка.

– Что? – я временами думал, что уже изучил весь Геркин словарь, но потом он опять щелкал меня каким-то неведомым словом, как в этот раз.

– Ну кадр. В прошлом году наколол. Верняк, говорит. Медсестричка молоденькая. И подруги тоже. Слушай, может, пойдем? Чего тебе здесь киснуть?

– Герка! Да ведь опять что-нибудь пропьешь?

– Ага! – ответил он весело, – жертва намечена. Мне жена зачем-то зимнюю шапку сунула. Клевая шапка. Ее и спустим.

– Мы же в Арктику идем! Забыл, что ли? Как же без шапки?

– Мура! – парировал Герка. – В Архангельске разживемся каким-нибудь малахаем.

Я понял, что настало время выложить аргумент, который был у меня оставлен про черный день.

– А ты вообще помнишь, зачем в плавание пошел?

– Ты про колеса, что ли?

– Конечно.

– Пшено! За полярку заколотим – хватит.

– Где же хватит? Посчитай! Тебе только на вещи сколько понадобится.

– Ну и пусть! На машину не будет – мотоцикл куплю. Тоже транспорт. С ветерком даже лучше. Плюнь ты на эту бухгалтерию. Пошли к бабам…

Следующим вечером Герка был занят в машине, потом на стоянке оказалась еще одна «наколка» старпома, потом «не варила башка», потом… В общем, так ни разу дело и не дошло до контрольных. Когда я упрекал за это Герку, он с удивительной легкостью находил отговорки. Как-то просто сказал:

– А, не всем же быть инженерами! Я зато механик во какой! – и он выставил вверх большой палец.

Это была правда. Даже при каждодневных загулах Герка не забывал что-то подмазать в машине, где-то подтянуть гайки, где-то отпустить. Когда на вахту вставали капитан со стармехом, Халин валился спать, а Герка тут же исчезал в люке машинного отделения и не вылезал, пока не вызовут в рубку к реверсу.

– Но ведь ты зачем-то поступал в институт, зачем-то дотянул до третьего курса?

– А! – махнул рукой Герка. – Дотянул, оттянул. И так проживем. Весело надо жить – вот главное.

Между тем Геркин чемодан с каждым днем пустел. В каком-то сельце уже на Северной Двине я заметил, что он, уходя на берег, неловко прятал под рубаху тот самый толстый свитер, который я отдал ему в Угличе. Приключения их тоже приобретали все более острый характер. Поначалу Герка пьянел медленнее старпома и потому, как правило, выручал Халина из неприятностей. Но постепенно его организм проспиртовывался все сильнее. И к концу речного перегона они уже отключались синхронно. От этого пошли всякие добавочные эффекты: то оба они переночевали в канаве, то ввязались в драку и явились с изрядно попорченными физиономиями, то, возвращаясь на судно, свалились с пирса в воду и вряд ли бы выбрались, если б с флагмана их не заметили и не бросили два спасательных круга. Эта история получила огласку, и Халина вызвал к себе караванный капитан. Вернувшись, старпом пробурчал встревоженному Герке: