– Я сейчас к тебе приеду! – решительно произнесла трубка. – А то ты еще умрешь без меня!

Майор прикинул: из городка добираться до его дома, даже, если она возьмет такси или «дежурку» из гаража «Топологии» вызвонит, это, – все равно, – минут сорок… А то и, учитывая вечерние пробки, целый час. А у него была одна мысль: раздеться, почистить зубы и лечь спать прямо сейчас. Может быть, он действительно, подхватил на осенних сквозняках какую-нибудь инфекцию и заболевал. А, если Ангелина приедет, еще долго не спать не придется…

«Не приезжай!» – решил сказать он, Но Ангелина уже положила трубку.

У крыльца высокого

Встретила я сокола,

Встретила – приметила,

На любовь ответила…

Хорошие слова выводило сильное женское контральто, принадлежащее одной из женщин минувших лет. Сильной, умной и доброй, каких сейчас, как будто уже и не осталось.

Ефим прослушал песню до конца и выключил проигрыватель. Но вставать с кресла не хотелось. Он так и сидел, смотря в окно, где в черном лаке висели разноцветные лампы ночного города.

Майор подумал, что они похожи на шаровые галактики, разбросанные в космической пустоте. В каждой из них – свои слезы. Свой смех. Своя жизнь. Своя-то – своя, но это совсем не значит, что – разная. Принято говорить, что каждая семья не похожа на другие. Как раз, наоборот, пришел к выводу майор. Большинство из них настолько однотипны, что могли бы смотреться в соседскую жизнь, как в зеркало. Но встречаются и поразительно интересные. Вот, например, в научном городке. Что ни квартира – исключение из правил. Особая статья. Мир, живущий не по законам, а по исключениям из них.

Его размышления прервал входной звонок.

Он запиликал длинно и настойчиво.

«Снова Мишка приперся! – подумал Ефим. – И когда успокоится непоседливый танкист?»

С кресла он поднялся с трудом. Теперь у него на плечах лежал уже не легонький барашек, а платяной шкаф со всей одеждой – зимней, летней и демисезонной.

«Если опять насчет выпивки будет приставать, с лестницы спущу! Ей-ей, спущу! Не пожалею!» – твердо обещал себе Мимикьянов.

И открыл дверь.

На пороге стояла Ангелина Анатольевна, в длинном, почти до пола, синем вечернем платье, плотно сидящем на ее сильной фигуре. Ее глаза блестели в полутьме лестничной клетки.

– Аня, ты? – поднял брови майор.

– Я, – тихо ответила женщина.

– А как ты успела из городка ко мне? Прошло же всего минут десять? – растерянно забормотал он.

– Волновалась. Спешила. Вот и успела, – ответила женщина.

«У крыльца высокого встретила я сокола…» – почему-то зазвучало в ушах у Ефима…

Он отступил в коридор, пропуская Ангелину Анатольевну в коридор.

«А чего тут удивляться! Женщины они же – ведьмы! Наверное, на метле прилетела!» – сказал он себе тогда.

Тогда, кроме метлы, в голову ему ничего не пришло.

А вот сейчас, в саду у Лисоверта, пришло.

«Расстояние, которое в трехмерном мире преодолевается за час, в четырехмерном, может преодолеваться за несколько минут», – подумал он, глядя на делающую ему знаки Рогальскую.

Пресс-секретарь показывала ему ладошкой: пора уходить!

«У крыльца высокого встретила я сокола…»